Привет. Я рад сообщить, что спокойное и мирное течение наших кибуцных будней было скрашено недавно всякими событиями. Самое, наверно, главное — кончается ульпан алеф. Осталось ещё буквально три дня. Дальше две недели каникул и около месяца ульпана бет. Это, как вы понимаете, следующий уровень. Закончим в конце весны, как и положено. В моих маленьких мозгах иврит уже почти вытеснил всё остальное, потому что иврит — это база, это праязык и, как известно, основание целой группы языков. Мы как бы возвращаемся к первоисточнику, питаемся от лингвистических корней, где дыхание древнего мира попадает в наши гортани, когда мы проходим сослагательное наклонение. Европейские языки уже кажутся немного загромождёнными и надуманными. И даже гласные начинают вызывать удивление.
По сравнению с этим странным и смелым ощущением сам экзамен (важная процедура, со своей интригой и накалом, и даже жертвами) показался ненужным дополнением. Он был быстрым и немного скучным, мы готовились к нему три недели с криками, нервами и смехом, а тут сидели три часа в тишине с несколькими листочками А4 и только ручками скрипели. Результаты мы узнаем только в мае, потому что в этот же день и час по всей стране такие же группы писали такой же экзамен.
Накануне в ульпане же было другое интригующее действо – репетиция или скорее ознакомление с любимым еврейским праздником Песах. Напоминать, в чём его суть, думаю, не нужно. Из ветхих времён до нас дошла среди прочих традиция собираться за хорошо накрытым столом, пододвигать к себе тарелочки и бокалы и дальше невыносимо долго слушать историю выхода евреев из египетского плена, которая рассказывается, рассказывается и неизвестно когда закончится. Из новых времён был проектор, выводящий на белую стену все тексты исполняемых традиционных песен, так что у собравшихся практически не оставалось выбора — петь или не петь. Мы пели, и это вышло неплохо. Потом всё-таки поступила команда «ложки к бою», и я вспомнил забытый вид и вкус мацы, которую видел в детстве у бабушки в серванте. Интеллигентный Володя Лейкин, сидевший напротив, подсовывал нам кнейдлики (если он читает, я надеюсь, что правильно это написал). И ура – я впервые попробовал фаршированную рыбу – оказались небольшие рыбные котлетки (воображение рисовало до этого что-то гораздо более свирепое). Яркое впечатление — живая легенда — основатель программы «Первый лом на Родине» — спокойный и могучий Гершон без всякого пафоса сказал, что рад нашему приезду и что у нас всё получится. На том и порешили.
Ещё из происшествий. В субботу мы отправились на классическую семейную прогулку. Минут за десять дошли до красивого природного заповедника Снир — нам как жителям ближайших кибуцев вход бесплатный. Месяц назад мы сажали здесь деревья, а теперь пришли погреться на солнышке и посмотреть на водопад.
Он-то и стал местом моего испытания. Когда ковры были расстелены, и дети уже поглощали первые бутерброды, моя жена неожиданно сказала, что если бы я смог встать под холодные струи, она считала бы меня настоящим мужчиной. Такие слова ко многому обязывают. Я решил показать жене и детям что чего-то стою. Одним движением скинул с себя всё лишнее, побродил по водичке, приблизился к ревущему летящему потоку, а потом осмелел и совершил последний шаг. Мягкие ледяные руки обняли мою голову и плечи, несдвигаемый столб прозрачной воды утопил в холодном восторге мой живот. Но настоящим мужчинам такие мелочи не страшны, я стоял и улыбался. Стоял довольно долго, секунды три. Потом аккуратно вышел.
Через мгновение человек тридцать школьников вырулили из леса и заполнили нашу идиллическую лужайку. Увидев водопад, они не снимая одежды, с гиками и хлопами бесцеремонно заняли место моего недавнего подвига, брызгаясь и толкая друг друга. От прежней торжественности не осталось и следа, я понял, что уже давно старомоден. И не стал спрашивать у жены, считает ли она настоящими мужчинами этих пятнадцатилетних мальчиков и девочек, стоящих обнявшись для фотографии в самом холодном месте в радиусе тысячи километров вокруг.
Ну, хотя бы свою фотографию приложу.
