Кибуц Ашдот Яков Меухад – вспоминаем через год

В августе 2009 года с мужем Сергеем и сыном Арестом Ульяна Андрасян приехала в кибуц Ашдот Яков Меухад по программе «Первый дом на Родине».

Наш разговор с ней состоялся примерно через год, я почти не задавал вопросов, только попросил вспомнить её первые впечатления. Ульяна уехала из Одессы вслед младшему брату Андрею, который приехал в Израиль по другой программе и прожил тут к тому моменту уже несколько лет, успев поучиться и отслужить в армии. Именно он подыскал своей сестре программу «Первый дом » , сам позвонил руководителю Елене Коварской и узнал все условия.

no images were found

Сотрудники сохнута в Одессе почему-то без энтузиазма отнеслись к этой затее, но, впрочем, признали, что программа Ульяне и её семье, скорее всего, подойдёт, они говорили про бесплатные столовые и прачечные, про то, что жить придётся в деревеньке, где найдётся подходящая работа, пусть и с маленькой зарплатой, но ведь, как уже говорилось, всё бесплатно. Ульяне хотелось жизни без риска, без боязни что что-то не получится, хотелось чтобы «её мальчики» были гарантировано одеты и накормлены, при этом хотелось не готовить и питаться в столовой, приобщаться к местной кухне и обычаям.

no images were found

Действительно деревней и притом далёкой показался Ульяне кибуц по приезде. Запах коровьей фермы, куратор Лея встречала семью на велосипеде, квартира оказалась маленькой — салон плюс спальня плюс нормальная кухня на которой стоял письменный стол и детская кровать. Разумно решив, что кухня должна быть кухней, а у ребёнка должна быть своя комната, детскую кровать перенесли в спальню, а Ульяна с  мужем разместились в проходном салоне, и проблема уединения супругов на первый год встала довольно остро. Забегая вперёд скажу, что через год кибуц смог предоставить семье другую квартиру теперь уже с отдельной комнатой и для старших тоже.

no images were found

Для восьмиклассника Арсена репатриация оказалась делом не простым, только только он наладил отношения с одноклассниками в родном городе, то есть из «ботаника» превратился в одного из самых перспективных и уважаемых мальчиков в классе, как ему пришлось всё это бросить и после разговора с мамой он, что называется» скрепя сердце» согласился уезжать, как и она совершенно не представляя, что его ждёт. Без нормального английского языка было очень тяжело в начале, около пяти месяцев потребовалось Арсену чтобы заговорить на иврите, после чего последние барьеры были убраны, и теперь он уже почти совсем не вспоминает свою прежнюю школу.

no images were found

Для самой Ульяны этот год оказался годом перемены мировоззрения или по крайней мере самовосприятия. Из вполне закоренелого городского человека, каким она себя считала, Ульяна превратилась в крепкую хозяйку со своим домом и кругом забот, она говорит,что кибуц для неё теперь абсолютно родная среда, волей случая проведя две недели в Ашкелоне, она жутко устала от шума и суеты и тесноты, после этого привычный запах фермы показался близким и приятным, это был запах дома.

Безопасная жизнь, куда и с кем идёт гулять ребёнок она никогда не задумывается, по вечерам, после всех домашних хлопот они собираются с подружками поболтать о дне прошедшем, а по понедельникам вместе с куратором на иврите обсуждают все насущные проблемы.

— В этом есть что-то бабское, — говорит она, — но разве это плохо?

Я спрашиваю, удалось ли ей самой встречать новых репатриантов в кибуце, Ульяна отвечает что да, приехали как раз в соседнюю квартитру, новой соседке пришлось объяснять ситуацию с бытовыми и финансовыми условиями, как и многие прибывшие, как и сама Ульяна год назад, новая семья сохраняла до приезда в этих вопросах абсолютную наивность. То есть в целом, мне кажется, налицо абсолютное доверие сохнуту по всем аспектам репатриации. Вот он русский человек — визу поставили и вперёд, а там будь что будет.